В силу норм статей 608, 665 Гражданского кодекса Российской Федерации, статьи 11 Федерального закона "О финансовой аренде (лизинге)" от 29.10.98 N 164-ФЗ предмет лизинга, переданный во временное владение и пользование лизингополучателю, является собственностью лизингодателя. Пунктом 2 статьи 129 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" от 26.10.2002 N 127-ФЗ на конкурсного управляющего возложены обязанности по поиску, выявлению и возврату имущества должника. По смыслу положений вышеназванных статей гражданского законодательства, статьи 131 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" объекты лизинга не подлежат включению в конкурсную массу.

Обозначенная проблема сводится к вопросу о допустимости истребования (изъятия) лизингодателем лизингового имущества у лизингополучателя после того, как в реестр требований кредиторов лизингополучателя, признанного банкротом, включены требования лизингодателя, которые в совокупности с уже выплаченными должником лизинговыми платежами составляют всю их сумму, причитавшуюся лизингодателю по договору лизинга.

По мнению некоторых конкурсных управляющих, такое истребование недопустимо, т. к.:

лизинговое имущество должно составлять конкурсную массу;
заявление совокупности этих требований (о включении денежных требований в реестр и об изъятии лизингового имущества) ставит лизингодателя в преимущественное положение по сравнению с иными;
нормы законодательства не могут быть истолкованы таким образом, что банкротство должника позволяет кредитору получить больше, чем при надлежащем исполнении обязательства должником при отсутствии в отношении него дела о банкротстве.

Коллегия судей ВАС РФ пришла к выводу о том, что:

суду необходимо решить вопрос о том, с какого момента считается окончательным выбор между денежным и иным имущественным требованием у кредитора, обладающего альтернативным правом требования к должнику-банкроту:• с момента включения в реестр его денежного требования;• частичного либо;• полного его погашения;
при заявлении должнику-банкроту лизинговой компанией денежных требований о выплате цены договора лизинга и включении их в реестр, она не может одновременно требовать изъятия у должника предмета лизинга.

С ОДНОЙ СТОРОНЫ,

утверждения конкурсного управляющего о включении лизингового имущества в конкурсную массу заставляет обратить внимание на следующие нормы:

предмет лизинга, переданный во временное владение и пользование лизингополучателю, является собственностью лизингодателя (п. 1 ст. 11 Закона о лизинге);
право собственности на имущество, которое имеет собственника, может быть приобретено другим лицом на основании договора купли-продажи, мены, дарения или иной сделки об отчуждении этого имущества (абз. 1 п. 2 ст. 218 ГК РФ);
согласно ст. 624 ГК РФ и ст. 19 Закона о лизинге в договор лизинга может быть включено условие о переходе по данному договору права собственности на предмет лизинга к лизингополучателю. Такой договор следует рассматривать как смешанный (п. 3 ст. 421 ГК РФ), содержащий в себе элементы договора финансовой аренды и договора купли-продажи. К отношениям сторон по выкупу предмета лизинга применяются нормы ГК РФ, регулирующие куплю-продажу (постановление Президиума ВАС РФ от 18.05.2010 № 1729/10);
в случаях, когда договором купли-продажи предусмотрено, что право собственности на переданный покупателю товар сохраняется за продавцом до оплаты товара, покупатель не вправе до перехода к нему права собственности отчуждать товар или распоряжаться им иным образом. В случаях, когда в срок, предусмотренный договором, переданный товар не будет оплачен, продавец вправе потребовать от покупателя возвратить ему товар (ст. 491 ГК РФ);
на предмет лизинга не может быть обращено взыскание третьего лица по обязательствам лизингополучателя (п. 1 ст. 23 Закона о лизинге).

Кроме того, согласно п. 1 ст. 131 Закона о банкротстве конкурсную массу составляет "все имущество должника, имеющееся на дату открытия конкурсного производства и выявленное в ходе конкурсного производства".

Прежде, чем включить лизинговое имущество в конкурсную массу лизингополучателя, необходимо ответить на вопросы:

•
во-первых, на основании каких норм права;
•
во-вторых, в силу какой совокупности юридических фактов;
•
в-третьих, с какого момента право собственности лизингодателя (кредитора, претерпевающего негативные последствия нарушения обязательства), которое призвано служить гарантией возврата инвестиций и прекращается лишь при внесении всех договорных платежей (постановление Президиума ВАС РФ от 22.03.2012 № 16533/11), на предмет лизинга должно перейти к лизингополучателю.

Неслучайно в указанном постановлении подчеркивается, что надлежащее исполнение лизингополучателем обязательств по уплате всех лизинговых платежей, предусмотренных договором лизинга, означает реализацию им права на выкуп полученного в лизинг имущества.

Ни включение в реестр требований кредиторов требований лизингодателя в сколь угодно существенной сумме (хотя бы и равной общей сумме лизинговых платежей), ни погашение этих требований как неудовлетворенных “по причине недостаточности имущества должника” (абз. 3 п. 9 ст. 142 Закона о банкротстве) очевидно не тождественны надлежащему исполнению обязательств по уплате всех лизинговых платежей.

Нельзя признать правомерным вывод о реализации права истца на судебную защиту путем включения задолженности по договору в реестр требований кредиторов в рамках дела о несостоятельности (банкротстве). Включение заявленной суммы в реестр требований кредиторов не свидетельствует об исполнении обязательств по договору.

Приравнять ценность права собственности на более или менее "живое" имущество к виртуальному (по большей части) требованию, включенному в реестр (скорее, "растворенному" в нем), признать включение такого требования в реестр равноценным встречным предоставлением за получение в собственность имущества - означало бы очень сильно противоречить здравому смыслу. Кстати, имущество приобретено на средства лизингодателя. До тех пор, пока лизингодатель не получил, как минимум, возмещение вложенных средств, нужны очень сильные доводы в пользу того, чтобы это имущество направить на удовлетворение требований других кредиторов.

Наконец, получение лизингодателем преимущества перед другими кредиторами - это явное недоразумение. Коль скоро уже признано, что предмет лизинга (вернее, право собственности на него) призван служить "гарантией вложенного", это с неизбежностью должно влечь преимущество обеспеченного кредитора перед необеспеченными - в этом и состоит смысл обеспечения. (Другое дело, что лизингодатель не должен получить в общей сложности больше, чем ему причиталось по договору.)

Есть мнение о том, что коль скоро лизинг - это обеспечительная конструкция, то и при банкротстве должника-лизингополучателя лизинг должен рассматриваться через призму обеспечительной функции. На основании этого тезиса делается вывод о том, что лизинговое имущество должно поступить в конкурсную массу.

Против этого вывода есть, как минимум, два возражения:

При таком способе обеспечения, как залог, заложенное имущество не "поступает" в конкурсную массу, а напротив, во-первых, изначально в ней пребывает и, во-вторых, обособляется внутри этой массы с целью выполнения основного предназначения - служить обеспечением требований залоговых кредиторов.Для того чтобы выполнить аналогичную функцию после включения (по весьма туманным основаниям) в конкурсную массу должника-лизингополучателя, лизинговое имущество также должно быть наделено в составе этой массы особым правовым режимом.До установления такого правового режима (т. е. до принятия продуманного комплекса норм, способных позволить лизингодателю как привилегированному кредитору воспользоваться ценностью лизингового имущества как резервом, за счет которого удовлетворяются его требования) включение лизингового имущества в конкурсную массу в силу факта включения требований лизингодателя в реестр требований кредиторов должника-лизингополучателя будет означать неуважение собственности лизингодателя и нарушение ст. 1 Протокола [№ 1] к Конвенции о защите прав человека и основных свобод.В случаях принудительного изъятия имущества у собственника - независимо от оснований такого изъятия - должен осуществляться эффективный судебный контроль как гарантия принципа неприкосновенности собственности. В соответствии с ч. 3 ст. 35 Конституции никто не может быть лишен своего имущества иначе как по решению суда.Установление специального правового режима лизингового имущества на случай банкротства лизингополучателя - компетенция законодателя. Теоретически можно было бы сказать, что в отношении правового режима лизингового имущества следует установить полную аналогию с заложенным имуществом, но:• во-первых, обращение к каждой норме Закона о банкротстве, посвященной залогу, при ближайшем рассмотрении позволит выявить:

•
массу нерешенных проблем применительно собственно к залогу;
•
сложность установления взаимно-однозначного соответствия между элементами залоговых отношений и элементами лизинговых отношений;• во-вторых, не последней из причин появления лизинга было стремление наделить кредитора более сильным и эффективным обеспечительным правом в отношении определенного актива, чем залоговое право. Поэтому аналогия закона с ориентацией на правовой режим заложенного имущества был бы некорректен в силу отсутствия той степени сходства, которая требуется для применения аналогии (п. 1 ст. 6 ГК РФ).

Вовсе не очевидно, что все обеспечительные конструкции должны "вести себя" одинаково во всех мелочах. Очевидно, что по своему характеру интерес лизингодателя ближе к интересу продавца, "отчудившего" вещь с оговоркой о сохранении права собственности, нежели к интересу кредитора, получившего обеспечительное право собственности (в качестве альтернативы залоговому праву).

С ДРУГОЙ СТОРОНЫ,

Трудно спорить с тем, что банкротство должника не должно позволять кредитору получить больше, чем при надлежащем исполнении обязательства должником в отсутствие в отношении него дела о банкротстве. Иными словами, лизингодатель не должен одновременно получить и полное удовлетворение своего имущественного интереса за счет реализации изъятого имущества, и удовлетворение требований, включенных в реестр (сверх предусмотренных договором лизинга денежных сумм).

Но решать эту задачу путем включения лизингового имущества в конкурсную массу должника-лизингополучателя - нельзя. Поэтому для урегулирования данной проблемы требуется совершенствование практики или законодательства.

Если до банкротства лизингодатель изымает имущество у лизингополучателя и реализует его с убытком для себя, он вправе требовать возмещения таких убытков с лизингополучателя (определение ВАС РФ от 16.07.2012 № ВАС-5629/12). При введении в отношении должника-лизингополучателя процедур банкротства лизингодатель вправе эти убытки включить в реестр требований кредиторов.

Довод о том, что выразив волю на включение требования о досрочном выкупе в реестр, лизингодатель тем самым реализовал дарованную ему законом альтернативу, достаточно спорно. В равной степени, можно констатировать, что банк, заявив требование о досрочном возврате кредита, теряет залог.

По материалам интернет изданий.