Причина противоречий практики ВАС по лизингу

Видов отношений у лизинга действительно два: арендный и кредитный. Но арендный вид практически в обороте не представлен или имеет крайне узкое распространение, тогда как буквально текст ГК РФ создавался именно для него. Зато в практике представлен кредитный вид, для которого в ГК РФ места не нашлось. Поэтому договорной и судебной практике пришлось искать определенные ориентиры. Насколько обоснованно их искать для кредитного вида лизинга в параграфе о лизинге арендного типа. Право на существование и правовое регулирование имеют оба вида отношений. Главное, чтобы в спорных случаях суд адекватно разбирался в сути вопросов взаимоотношений.

Проблема текущего момента в практике ВАС РФ не в переквалификации лизинга из аренды в кредит или в попытке делать это (якобы вопреки закону), а в консервативном следовании его арендной трактовке по причине именно законодательной основы, но вопреки здравому смыслу. Согласно той же Кейптаунской конвенции лизинг в значительной мере отождествляется и с кредитом под залог, и с продажей в рассрочку с резервированием титула собственности. И та и другая теория представлены широко в международной практике лизингового права. Внутри России не должно быть к регулированию однотипных отношений двух кардинально разных подходов.

Главное противоречие сейчас аключается в том, что изменения практики ВАС РФ в основном не отвечают кредитной трактовке лизинга.

В особенности это касается подходов к взысканию с лизингодателя в пользу лизингополучателя неосновательного обогащения.

В публичных выступлениях утверждается, что отрицательное сальдо причитается лизингодателю, а положительное - лизингополучателю. Лизинговые компании поддерживают такой подход. Однако, в судебных актах ни о каком сальдо речи не идет. Большая часть практики последних полутора лет показывает, что при отрицательном сальдо (т.е. при очевидном убытке лизингодателя) суд каким-то образом выявляет на стороне лизинговой компании мифическое неосновательное обогащение и взыскивают его в пользу лизингополучателя.

Со стороны судов идет очевидная подмена тезиса. В обсуждениях отстаивается справедливый сальдовый подход, а в прецедентных решениях предлагается расчет неосновательного обогащения без ясной формулы. Причем без каких-либо разъяснений.

Например, в том же Положении № 254-П лизинг рассматривается как разновидность ссуды. При менее формальном подходе к вопросу, даже если законодатель в параграфе 6 главы 34 ГК РФ предлагал рынку именно арендный вариант лизинга, то в середине 90-х гг. это было явно преждевременно. Да и сейчас условия для него (в первую очередь, оживленный цивилизованный вторичный рынок разнообразного оборудования) еще не вполне сложились. Оборот воспринял лизинг именно как кредитно-обеспечительную конструкцию. Только сейчас появляются первые признаки перехода отношений по лизингу в классический арендно-лизинговый формат. С присущей таким отношениям балансу рисков актива и финансов лизингополучателя. Однако, 99% сделок пока еще структурированы в формате кредита с удержанием права собственности. Право собственности на активы в лизинге носит именно залоговый характер.

Дело в том, что, возможно, вопреки намерению законодателя внутри правового института финансовой АРЕНДЫ на рынке финансовых услуг выросла и прижилась ФИНАНСОВАЯ аренда. И именно финансирование в общем смысле слова с другим характером обеспечения. В отличие от первой, существующей, преимущественно на бумаге, вторая занимает в современной российской реальности господствующее положение и уже нуждается в адекватном правовом регулировании. В настоящее время ВАС готовит более подробные разъяснения своей позиции по отношению к регулированию лизинга. Скоре всего будет предложено еще дальше пойти по пути соблюдения банаса интересов кредитора и должника и за аналог взять взаимоотношения сторон при классической кредитной сделке

По материалам интернет изданий.